Первая половина XIX века – время формирования архитектурной среды вокруг храма. После Ф.И. Демерцова здесь много работали П.П. Базен, В.П. Лебедев, И.П. Бернаскони, З.Ф. Краснопевков, А.Е. Штауберт. Все они строили в стиле позднего классицизма. В частности, в 1829 году был построен занятый с 1999 года нашей библиотекой и воскресной школой каменный двухэтажный дом для священнослужителей нашего храма (архитектор И. Бернаскони). Впрочем, причт был немногочислен: только в 1825 году на заводе появился второй штатный священник. Указанный дом тогдашние батюшки – Алексей Заводский и Михаил Черновский разделяли с заводскими штаб-офицерами. Дома для обер-офицеров (чины не выше капитанского) строились дальше по Пороховскому шоссе. Ближайший из них к храму сохранился. Его архитектором был З.Ф. Краснопевков. (Сохранилось и здание казармы рядового состава – 1833 года, архитектор А.Е. Штауберт. В 1990-е годы его надстроили и отдали ГорГАИ). Таким образом, сложился уравновешенный фасад Ильинской слободы с храмом – доминантой посередине. Хорошо смотрелся этот фасад из окон дома командующего заводами, расположенного на противоположном берегу реки Охты, напротив храма. В народе этот дом и маленький парк, остатки которого в реконструированном виде сохраняются между шоссе и рекой, длительное время назывались генеральскими, хотя в истории заводов командующий не всегда носил столь высокий чин.
Автор уже употребил термин «архитектурная среда». В начале XIX века среда эта, став западной и светской по языку, продолжает выполнять традиционную духовную задачу освящения пространства. Не только Петербург стремится «опетербуржить» Русь по своим типовым проектам, но и Святая Русь постепенно освящает эту поначалу как бы отчужденную от нее территорию.
Святая Русь… В метафизическом смысле она распростиралась до самого Царства Небесного. В фольклоре образ этого расширения – включение в «землю Святорусскую», «Ерусалим-града», «Иордан-реки», «Вифлеем-града». То есть, и для богословов, и для неграмотных крестьян первично было, – что Святая. Главное, чтобы Русь была Святая Земля. И тут появлялся у этого понятия второй, так сказать, этнографический смысл. Уважаемым читателям даже представить себе трудно, как выглядела «светло светлая и украсно украшенная» Русская земля. В каждой, даже небольшой деревеньке, была если не церковь, то часовня, на каждом перекрестке поклонный крест или киот с иконой, над каждым кладезем – опять часовня или икона. Как же совершалось освящение ландшафта Пороховых?
В церкви св. Георгия, пострадавшей от взрыва в 1803 году, с тех пор более не служили. В 1811 году храм вообще разобрали и в соответствии с православной традицией над местом престола соорудили невысокий деревянный обруб с крестом наверху: место престола свято и должно во веки оставаться непопираемым.
Сколько таких памятников – обветшавших, отслуживших свой срок храмов было только в одном Петербурге? Впоследствии они при наличии средств заменялись небольшими часовенками, в которых не служили, а только помещали какую-либо икону. Такая часовенка (каменная) позднее заменила обруб и на месте церкви св. Георгия. До нашего времени она не дошла. Во всем Петербурге из часовен подобного типа сохранилась одна – на месте престола старого Сампсоновского собора (рядом с дошедшим до наших дней вторым собором 1728–1740 годов постройки). На Георгиевском кладбище никого более не хоронили, а новое Пороховское кладбище переместилось к месту впадения в реку Луппу Ржевского ручья, где оно находится и по сей день. В 1833 году на кладбище была сооружена деревянная часовня, достаточная по своим размерам для отпевания покойников. Как и все тогдашние новостройки Пороховых, часовня, освященная в честь святителя Николая Чудотворца, носила ярко выраженные черты классицизма: имела невысокий купол, четырехколонный дорический портик. На кладбище хоронили в основном небогатых пороходелов. Интересно, что память об одном из них была увековечена в интерьере церкви Илии пророка.