Но вот применялись ли эти теоретические принципы на практике и существовала ли в действительности полная гармония? На эти вопросы трудно дать однозначный ответ. Для понимания сложности рассматриваемой проблемы укажем, например, на знаменитый V Вселенский Собор, который разбирал вопрос о «трех главах», поднятый Юстинианом в целях нахождения компромисса с умеренными монофизитами. Собор принял решения, предложенные императором. Для принятия нужных ему решений, Юстиниан и его супруга Феодора оказывали давление на папу Вигилия, да и на восточных патриархов. Справедливости ради нужно сказать и о том, что Юстиниан Великий был неплохим богословом и диалектиком, понимавшим суть тех вопросов, которые он рассматривал. Достаточно вспомнить знаменитый гимн «Единородный Сыне...» и анафемы императора на оригенистские воззрения, подтачивавшие восточное монашество. Интересную характеристику понимания Юстинианом I своей власти в Церкви дает А. В. Карташев, называя назначение патриархов и дикретирование в области богословия упразднением нормальной соборности и сравнивая эту деятельность с церковными реформами Петра Великого, в частности — учреждением Синода⁸.

Непосредственные приемники Юстиниана I не обладали столь высоким сознанием римской миродержавной идеи, и хотя Византия больше не давала миру таких людей как «мудрейший Юстиниан», теория симфонии властей продолжала существовать как идеология взаимоотношений Церкви и государства в империи ромеев.

Теме развития теории симфонии в византийской истории можно посвятить отдельную большую работу. В рамках же данного труда можно сказать о том, что на протяжении столетий после своего возникновения эта теория была недостижимым идеалом для Византии. Однако лучшие представители Восточной Римской Империи всегда стремились осуществить этот идеал на практике. И нужно добавить, что часто они приближались к практическому осуществлению теории, в которой, как говорили они, залог существования Империи. Так, например, о величайшем значении симфонии властей говорится в послеюстиниановском памятнике государственного законодательства – в Эпанагоге императора Василия Македонянина. Здесь в восьмом параграфе третьей главы отношение между священником и Царством, или между Патриархом и Царем уподобляется отношению души и тела, и согласное действие, что то же – симфония между ними, определяется как благо государства. Еще сильнее эта мысль выражена в XII веке в послании императора Иоанна Комнена к папе Григорию: «Два предмета, – пишет Император, – в продолжении моего царствования я признавал совершенно отличными один от другого: это власть духовная (т.е. священство), которая от великого и высочайшего Первосвященника <...> Христа дарована Его Апостолам и ученикам как благо неизменное, чрез которое по Божественному слову: „Воздайте кесарю, что ему принадлежит", – власть, заключенная в своей сфере. Эти две господствующие в мире власти, хотя разделены и различны, но действуют к обоюдной пользе в гармоническом соединении (симфонии),воспомоществуя и дополняя одна другую. Они могут быть сравнены с двумя сестрами – Марфой и Марией, о которых повествуется в Евангелии. Из согласного обнаружения этих властей проистекает общее благо, а из враждебных отношений великий вред».