На территории современных Пороховых люди жили задолго до основания Петербурга. Как известно, в Средние века Невский край был владением Господина Великого Новгорода. Новгородская земля делилась на пять частей, или пятин. Бассейн реки Невы относился к Водской пятине, получившей свое название от финно-угорского народа водь.

Сохранился ценнейший источник по средневековой истории России – «Писцовая книга Водской пятины», составленная в 1499-1500 гг. Писцовые книги велись для налогового учета. Они содержат хозяйственные описания городской и сельской местности. Из писцовой книги Водской пятины можно узнать, какие деревни находились на месте будущих Пороховых, при слиянии рек Охты и Лубьи.

Древние переписчики упоминают «деревню Любляну на речке Лубне» [1], «деревню на усть Лезьи на Охте» и еще две деревни с названием Лезья [2]. Конкретное местоположение этих деревень определить трудно. Возможно, Лезьей в древности называли реку Жерновку, левый приток Охты [3]. В настоящее время русло Жерновки можно увидеть в Ржевском лесопарке, на территории жилого массива она убрана в трубы. Жерновка впадала в Охту в районе современного проспекта Передовиков. Согласно иной версии, Лезья – это не Жерновка, а другое название Лубьи [4].

Исследователи полагают, что все перечисленные деревни находились именно в устье Лубьи, то есть в районе современной улицы Потапова и выше по течению, в сторону улицы Коммуны.

В писцовой книге указаны и имена местных жителей. Перечисленные деревни были очень небольшими – в каждой из них упоминается по два-три домохозяина. Например, про жителей деревни Любляны сказано: «Еска да Гридка Сенкины, да Севастейка Лукин; сеют ржи восемь коробей, а сена косят шестьдесят копен» [5]. Конечно, в маленьких деревнях храмов не было. Их жители ходили (чаще ездили – ходить было далеко) молиться на погосты – местные «административные центры» с церковью и кладбищем. Деревни в междуречье Охты, Лубьи и Жерновки относилось к Келтушскому погосту [6].