О Г. И. Шиманском

В октябре 1945 года в числе студентов первого курса Православного Богословского института в Москве, в Новодевичьем монастыре, был Гермоген Иванович Шиманский. Курс отличался большим разнообразием по составу и степени подготовки студентов. Там были и юноши, окончившие среднюю школу в провинции, там были и убеленные сединами старцы-псаломщики с большим опытом участия в церковных богослужениях, и священники среднего и пожилого возраста.

Гермоген Иванович выделялся среди всех своей особой собранностью, методичностью, всегда приветливым обращением и непоколебимой твердостью в своих взглядах. Он был скромен и благожелателен, духовно строг и вместе с тем потоварищески снисходителен к своим младшим сокурсникам. Надо сказать, что подготовка учебного процесса была еще только в самом начале, и поэтому некоторые профессора давали нам под запись свои лекции и уроки, другие рекомендовали книги, но в целом приходилось многое делать самим, и, в частности, пособия по богослужебному уставу писали сами студенты, основываясь на Типиконе и практике. В числе первых, кто делал эти практические учебные пособия, был и Гермоген Иванович.

Интересы студентов нашего курса были различны: нас волновали и практические, и сложные богословские вопросы. Самым сложным был вопрос о концепции догмата учения о спасении, сотериология. Преобладал инте-
рес к святоотеческой письменности. Поэтому закономерно, что Гермоген Иванович темой кандидатского сочинения выбрал учение о спасении по богослужебным книгам. Это чистый источник святоотеческого мышления, открывающийся в практике богослужебной жизни, близкой каждому церковному человеку, знающему и любящему богослужение.

Глубокое повседневное участие в совершении богослужения стало не только основой кандидатского сочинения Шиманского, но и созданных им позднее учебников для духовных школ. Необычайное трудолюбие Гермогена Ивановича было отражением его внутреннего духовного подвига. Он был неизлечимо болен туберкулезом легких. Учебный год у него нередко прерывался для лечения. В летние периоды он регулярно проходил курс в санатории. Мы знали это и дорожили каждым днем общения с ним. Его записи лекций, обсуждения, в которых мы участвовали, всегда отличались корректностью, точностью, добросовестной обработкой использованного материала. Это было также и выражением внутреннего состояния его личности. Без каких-либо внешних знаков он был глубоким аскетом. В кармане он держал маленькие четки из отполированных до блеска от частого употребления косточек вишни. Однажды Гермоген сказал мне, — а все шесть лет обучения мы на занятиях сидели рядом за одним столом, — что это память о столовой завода, где он работал инженером: из косточек вишни из компота он и сделал четки. Гермоген Иванович пришел в Богословский институт уже с внутренним опытом Иисусовой молитвы, она была ему поддержкой в нелегких для него условиях жизни в общежитии, в борьбе с тяжелым недугом. В последний год, на четвертом курсе Духовной Академии, он был освобожден от экзаменов и выпущен со степенью кандидата богословия досрочно.

<...>

Автору этого труда, блаженно почившему подвижнику и нашему другу Гермогену, вечная и благодарная память и покой со святыми.

10 апреля 2003 года, Питирим, митрополит Волоколамский и Юрьевский

"Литургика: Таинства и обряды" (М., Сретенский монастырь, 2003 г.), с. 3-4