Более того, безопасный способ сушки пороха был внедрен на пороховых заводах по всей стране, а на Охтинском заводе сушили порох по-старому. Иван Никонович продолжал трудиться в сушильных мастерских.

   Судя по его запискам, он полагал, что начальство дожидается его гибели во время очередного взрыва, чтобы присвоить себе открытие. Действительно, в марте 1892 г. произошел новый взрыв, девять человек погибло. Ивана Никоновича тоже сочли погибшим, так как на месте взрыва была найдена его шинель. Но он чудом остался жив. В этот день он отпросился с работы – ему надо было по делам съездить в город, – а шинель оставил в конторе [7].

   После продолжительных конфликтов, Ивану Никоновичу все же удалось добиться признания. 30 апреля 1894 г. обер-фейерверкер Захаров за свое изобретение был всемилостивейше пожалован знаком отличия ордена св. Анны и награжден премией в размере 100 руб [8]. Но сильные переживания подорвали здоровье Ивана Никоновича. Всю оставшуюся жизнь он тяжело болел.

  Тем не менее, положение изобретателя стало улучшаться. В 1897 г. он был произведен в коллежские секретари, в 1900 г. – в титулярные [9], а в 1910 г. – в надворные советники [10]. После разделения заводов в 1902 г., Иван Никонович трудился казначеем на Охтинском заводе взрывчатых веществ [11].

   Несмотря на это, он продолжал испытывать материальные трудности. В 1905 г. Иван Никонович был вынужден просить, чтобы в благодарность за его заслуги его сыновей зачислили в Николаевский кадетский корпус на казенный счет, так как у него не было средств на их обучение [12].

  В 1915 г. надворный советник Захаров за ревностную службу был пожалован орденом св. Станислава 3 степени. С 1916 г. он заведовал втулочной мастерской Охтинского завода взрывчатых веществ. В 1917 г., незадолго до Октябрьской революции, был произведен в полковники.

   После революции, в декабре 1917 г., все чины, звания и отличия, кроме звания по занимаемой должности, были упразднены [13]. Иван Никонович лишился всех привилегий. К этому времени он был уже серьезно болен. Летом 1918 г. его уволили в отставку в связи с полной утратой трудоспособности – была парализована вся правая сторона тела, Иван Никонович не мог передвигаться без провожатого.

   За прежние заслуги ему была назначена большая пенсия, но в действительности он ни разу ее не получил. Более того, его взрослые сыновья, участники Первой мировой войны, как бывшие царские офицеры не могли устроиться на работу и оказались на содержании отца [14]. Ивану Никоновичу пришлось вернуться на завод.